ПАР НАВЫПУСК

Если телефоны, начинающие вступать в контакт между собой без оператора, явились как побочный эффект развития самих телефонов, то полноценная сеть, способная существовать без серверов, потребовала некоторых усилий для ее создания.

Идея SAFE — использовать существующую сеть интернет, однако хранить информацию децентрализованно: не на серверах Google, Facebook и Microsoft, а на компьютерах пользователей. Каждый, кто использует сеть, предоставляет свой жёсткий диск, чтобы хранить зашифрованные пользовательские данные.В мае MaidSafe открыли доступ к размещению приложений в сети, и с тех пор к SAFE присоединилось более 500 разработчиков. По словам гендиректора MaidSafe Дэвида Ирвина (David Irvine), желающим разместить свой сайт или приложение не потребуется арендовать собственные сервера — сеть SAFE заменит их компьютерами пользователей.

Помимо экономии на аренде, SAFE имеет и другие преимущества, заявляет Ирвин: сторонние лица не смогут получить доступ к данным, так как ключи для расшифровки будут находиться только у самих пользователей, а отсутствие центрального сервера будет означать невозможность организации DDoS-атаки.

Отныне возможно создание сети, способной полностью заменить собой Интернет, и вытеснение из нее всех, желающих установить над ней свой контроль. Гласность явилась нам от неспособности государства контролировать все существующие компьютеры с их принтерами. Ситуация повторяется, государству остается только запретить телефоны.

ЗЫ. Кстати, вовсе не обязательно носить все террабайты с собой, достаточно лишь телефона для связи с этими террабайтами.

      Видео. Кликабельно.

В январе за него давали 3 евро.

Доцент школы искусств нью-йоркского университета Дэвид Дартс в январе этого года придумал удивительную штуку под названием PirateBox.

Сундук пирата создает вокруг себя беспроводную сеть, к которой может подключиться любой желающий, что само по себе вряд ли способно удивить: кого удивишь в наше время Интернетом? Но дело в том, что эта сеть — не Интернет.

Рядом манипуляций с программной прошивкой роутера Дэвид Дартс превратил его из машинки по подключению к Интернету в генератор независимой, автономной, бесплатной и личной Сети. Каждый владелец черного портфеля с черепом и костями отныне получает независимость от провайдера, который раздает подключения, — он сам себе становится провайдером.

Алексей Поликовский, Новая Газета, 17.02.2011


Пока еще, конечно, не сеть, а возможность раздачи информации помимо сети, некое абсолютно самостоятельное инородное тело, внедренное в поддерживаемое провайдерами сетевое пространство, торрентозаменитель, но кто сказал, что нельзя, минуя всех провайдеров, организовать и полноценный обмен информацией между подобными чемоданчиками? От одного чемоданчика сигнал через множество стоящих (висящих, лежащих, идущих, едущих, плывущих, летящих) в пределах его досягаемости чемоданчиков вполне может описать вокруг Земли петлю и достичь чемоданчика вашего соседа по дому. Вопрос лишь в количестве чемоданчиков: будет множество подобных чемоданчиков, будет и всемирная сеть. Пиринговая.

А вот свойства подобной сети уже коренным образом отличны от сети Интернет. Сколько раз вы пытались открыть нужный вам документ и натыкались на сообщение об ошибке 404 или 410? Был документ, и нет документа. То ли сайт закрылся, то ли хостер сгорел. А еще обиднее получить в ответ на ваш запрос ошибку 403, мол, есть, но не для вас. Так вот, вслед за рассредоточением провайдеров произойдет и рассредоточение хостеров: чемоденчики будут рыться в недрах друг у друга и добывать ответ на ваш запрос. Информация, раз попавшая в чемоданчики станет по настоящему вечной, а сами  хостеры отправятся в мир иной вслед за провайдерами.

Новые технологии всегда появляются на периферии старых, существующая пиринговая сеть I2P существует, как мне кажется, в основном из идеологических соображений, но она вовсе не так уж невидима и неуязвима, как кажется ее создателям, сеть из чемоданчиков станет, действительно, невидимой и неуязвимой. Впрочем, почему из чемоданчиков? Я бы предпочел телефончики. В конце концов, на моем первом ПК был винт в 2 Гига и память в 64 кило*, неужто нынешний чемоданчик не ужмется к концу десятилетия до обычной трубки?


_____________________________________

* Тут некий анонимус на дружественном ресурсе усомнился в приведенных данных, глянул в анналы - действительно, прав анонимус, хотя и не совсем: на винте было всего 20 мегов, зато память - аж 640 кило.

Казалось бы, какая может быть связь между ценами на хлеб в 104 году и принятым четырьмя годами ранее законом, выводящим земли Нумидии из состава провинциальных земель? Этот закон положил начало сложной игре оптиматов с популярами, завершившейся принятием закона, позволившего Гаю Марию набирать свои  легионы из всех италийских свободнорожденных, пришлось искать свободнорожденных италиков и среди рабов. К 104 году острая необходимость в новобранцах отпала, процесс либерализации утративших свободу италиков прекратился, и те стали катализатором нового восстания рабов на Сицилии. 105 год принес Риму не только дипломатический триумф и военную катастрофу, к концу года рынок ответил на отсутствие галльского хлеба увеличением цен. В конце II века до н. э. доля сицилийского хлеба составляла до четверти всего италийского хлебного рынка, сицилийское восстание вполне закономерно привело к дальнейшему росту цен на хлеб и в следующем году.

Квестор в Остии, заведовавший приемкой хлеба, был заподозрен Сенатом в махинациях, поднявших цены, и лишен своего квесторства.  Формального обвинения Луцию Апулею Сатурнину предъявлено не было, что позволило ему, примкнув к популярам, претендовать на место плебейского трибуна. Безвинно пострадавший от сенаторов популяр, обещавший восстановить законы Семпрониев, и стал трибуном 103 года.

Восстановить законы Семпрониев в 103 г. Сатурнину не удалось, зато удалось наделить землей нумидийских ветеранов Мария, добиться избрания его консулом 102 года и приобрести себе личного врага в лице Квинта Цецилия Метелла. Сатурнин не только выступил против избрания того цензором, но и вместе с Гаем Главцией возглавил толпу, напавшую на его дом, вынудив Метелла искать убежища на Капитолии. Венцом трибуната Луция Апулея стал закон об умалении величия римского народа, под этот закон подпали Квинт Сервилий Цепион с Гнеем Маллием Максимом, но нового Семпрония в Апулее Рим пока так и не обнаружил. Это подтвердили выборы плебейских трибунов в 101 году: Луций Апулей получил трибунат лишь на повторном голосовании, проводившемся после убийства уже избранного трибуном оптимата Авла Нония.

В сотом году доказывать свое сходство с Гракхами Сатурнину было проще: консулами были избраны два популяра, Гай Марий и Луций Валерий Флакк, а городским претором Гай Сервилий Главция. Закон, предложенный римскому народу Апулеем состоял из трех частей. Первая предусматривала продажу гражданам хлеба эрариума по 5/6 асса за модий, то есть почти в восемь раз дешевле, чем по закону Семпрония, вторая, ограничивая действия закона Спурия Тория, указывала судить по вновь принимаемым аграрным законам, невзирая на конституирующие положения аграрного закона 111 года, третья часть закона обязывала сенаторов под страхом лишения сенаторской тоги и штрафа в 20 талантов серебра в пятидневный срок поклясться признавать все его положения.

Голосование по законопроекту не обошлось без сопротивления, организованного квестором Квинтом Сервилием Цепионом юниором. Сопротивление было подавлено вооруженными ветеранами Мария, и закон был принят, Марий заявил, что закон есть закон и поклялся его выполнять. Его примеру под одобрительные возгласы ветеранов последовали и все прочие сенаторы, отказался признать новый закон лишь Квинт Цецилий Метелл. Кроме тоги и 20 талантов ему пришлось по решению суда под председательством Главции, утвердившего предъявленное Апулеем обвинение в нарушении закона об умалении величия, расстаться и с Римом.

Путь к созданию новых колоний на ager publicus был открыт. Ветераны получили свои наделы в местах своей славы - в Цизальпийской Галлии, законы о создании колоний в Ахайе, Македонии, на Сицилии принимались один за другим. Остановили эту раздачу римских провинций только выборы консулов 99 года. Первым консулом без труда стал Марк Антоний Оратор, на место второго консула претендовали Главция и Гай Меммий, а поскольку шансы Меммия оказались более высокими, то прямо на Марсовом поле во время голосования ему пришлось разделить участь Авла Нония, хотя в отличие от него оптиматом Гай Меммий не был. Голосование было сорвано начавшейся потасовкой, плавно перешедшей в вооруженное столкновение сторонников и противников Луция Апулея.

Сенат, увидев шанс на избавление от Сатурнина, уже избранного плебейским трибуном и на 99 год, призвал консулов принять меры для спасения Республики от явления нового Царя, Сатурнин с Главцией после неравной битвы своих сторонников с вооруженными силами двух консулов и прочей публики, жаждущей крови заговорщиков, укрылись на Капитолии. Публика, разобрав водопровод, вынудила их сдаться на милость Сената, и заговорщики оказались под замком в здании курии. Не дождавшись решения Сената о дальнейшей судьбе бунтовщиков, публика сама решила судьбу Сатурнина со товарищи, забросав их черепицей с крыши их узилища.

Законы Апулея 100 года, конечно, в следующем же году были отменены, с Квинта Цецилия Метелла было снято обвинение, и он вернулся в Рим, а легионам и их командующим  было предоставлено право самим заботиться о своих наделах.

В сотом году в семье Гая Юлия Цезаря Страбона, брата жены Мария, родился Гай Юлий Цезарь, будущий пожизненный и единственный плебейский трибун, консул, диктатор и принцепс Сената, как это ни странно - тоже популяр, проконсул, перешедший Рубикон вместе со своими легионами только для того, чтобы восстановить в Риме народное правление и власть плебейских трибунов. Начинался новый век и новая эпоха.


ОТХОДЫ 56 57

Без представления о чаяниях популяров, все события, начиная с эпопеи принятия закона Семпрония и заканчивая гражданскими войнами, кажутся клубком немыслимых событий, замешанных на характерах действующих лиц, излишнем честолюбии, а то и просто ребячестве. Попробуем реставрировать в общих чертах мечты популяров о реформированной Республике.

В Республике после реформ вся земля италиков должна была стать ager publicus, а все союзные муниципии и окрестные паги превратиться в одно единое государство с правящим центром в Риме, провинции же – получить те права, что раньше были у союзников: декурионы провинциальных муниципий – граждане Республики по умолчанию, а прочие гражданами становятся, если они поселяются в Республике.

Следит за общей казной Республики Сенат, состоящий из граждан, обладающих капиталом не менее 1 млн. сестерциев, Сенат предлагает крестьянам-землевладельцам – самому многочисленному классу Республики, к утверждению писанные им законы и кандидатов из своей среды в республиканские магистраты, все сенаторы одновременно являются и декурионами-сенаторами родных муниципий и также поставляют для них местные законы и магистратов. Сенаторам запрещено владеть землей, принимать участие в любых финансовых операциях, переходить, не сложив с себя сенаторских полномочий, в нижестоящий класс всадников и переводить в него своих сыновей.

Всадники – обладатели капитала не менее 400 тыс. сестерциев. Они занимают все командные должности в армии, они же служат клерками при магистратах, и из них комплектуются судебные коллегии как по уголовным, так и по гражданским делам. Запрещено им, как и сенаторам, владеть землей, зато они могут состоять в коллегиях по откупам и подрядам, обладать кораблями и наращивать любым образом свои богатства, пока те не превысят 1 миллиона сестерциев, и всадники не станут сенаторами.

Класс землевладельцев составляют владеющие от 30 до 500 югеров земли, что в переводе на сестерции составляет от 25 до 400 тыс. Они наделены правом одобрять предлагаемые Сенатом законы и выбирать магистратов, но лишены права судить и предлагать законы. Участок в 30 югеров – минимальный надел, его-то и невозможно будет ни заложить, ни разделить даже между наследниками, лишние на земле потомки неудачливых землевладельцев пополнят следующий класс – класс солдат, удачливые, нарастив свои угодья и капиталы, перейдут во всадники, а их владения выкупит Республика, чтобы наделить ими солдат, вышедших на пенсию, или продать следующим кандидатам во всадники.

Ну, и последний класс граждан – те самые солдаты, исключенные из гражданской политики, зато с 17 лет служащие на всем готовом за трофеи и неплохое жалование, по окончании службы переходящие в класс землевладельцев и получающие шанс породить на своем пенсионном участке в 30 югеров потомство, через пару поколений способное достичь сенаторской тоги.

Торговцы и ремесленники, за редким исключением, как всегда, стоят вне гражданства и пополняют своими налогами эрариум, как и те, кто, попадая по имущественному положению в следующий класс, не желает расстаться со своими югерами, кораблями или паями в подрядах и откупах.

В Республике обеспечено аристократическое правление, ценз выводит на самый верх самых достойных юристов, предпринимателей и военачальников, и не позволяет аристократии превратиться в олигархию, лишая сенаторов возможности наращивать свое имущество. Через некоторое время сенаторы неизбежно вновь становятся всадниками, а неудачливые всадники пополняют ряды землевладельцев.

Демократия обеспечивается принятием законов и избранием самых достойных из аристократов в магистраты самым многочисленным классом, лекарством от тирании служит ротация магистратов и ротация самих аристократов. Самый многочисленный класс является классом средним по своему имущественному положению, что предотвращает и возникновение охлократии.

Такая государственная конструкция обеспечивает искомую политию и предоставляет всем классам возможность участвовать в политической жизни, не позволяет использовать государственные должности для личного обогащения и, вопреки Платону, полагавшему, что всякое государство – два государства: одно – бедных и одно – богатых, создает единое государство, в котором бедных не существует, а рост личного богатства ограничен миллионом-двумя сестерциями.

Хотя комиссия по перераспределению земельных излишков прекратила свою деятельность в 129 году, Рим наполнялся латинами, ждущими возобновления ее деятельности и предъявлявшими себя в списках на  жеребьевку для прохождения армейской службы, что было условием приобретения римского гражданства. Возможно, именно это, а не наделение югерами римских пролетариев, привело к тому, что цензорские списки пополнились новыми 75 тысячами граждан.

Ставший консулом на 125 год коллега Гая Гракха по почившей комиссии, Марк Фульвий Флакк, вероятно, решил воспользоваться этим обстоятельством и провести закон о предоставлении гражданства всем италикам. Предложение это римлянами было встречено примерно так же, как обычно встречается предложение о легализации "понаехавших" в Москве или С.-Петербурге свежеиспеченными москвичами и петербуржцами.

Единственным результатом рогации Марка Фульвия стало восстание Фрегелл против Рима. На сей раз Фрегеллы без труда сравняли с землей, но следующая рогация о гражданстве послужит поводом для войны всех против всех уже и в самом Риме.


ОТХОДЫ 50 51 52