Неэффективная эффективность

Инфляция национальных валют – наша привычная среда обитания, обратный процесс – дефляция, вызывает у нас панический страх. Едва почуяв признаки дефляции, капиталы окукливаются и впадают в спячку, надеясь пережить эту зиму, до наступления следующей весны, когда национальная валюта снова будет медленно худеть на 2-4% в год.

Действительно, представьте себе, что все экономические показатели – рост валового продукта, рост потребительской активности, рост капитализации, наконец, вместо показателей роста оказываются показателями стагнации, а то и вовсе падения. Мы завороженно смотрим на экономические показатели, забывая, что в основе их лежит все та же национальная валюта, и показатель роста в 4% – вовсе неплохой показатель, при инфляции 4% и означает стагнацию.

Любое новшество, оказываясь на рынке, сначала становится игрушкой для богатых. Так было и с телефоном, и с электрической лампочкой, и с автомобилем. По мере того, как эта игрушка развивается и распространяется, она постоянно дешевеет и становится общедоступным изделием массового производства, не переставая при этом дешеветь.

Это обстоятельство обыватель ощущает на примере собственного компьютера, но он считает это имманентным свойством именно компьютера, автомобиль в его глазах за сто лет подорожал в десять раз, а доступным он стал потому, что зарплата увеличилась за то же время в сорок: обыватель просто стал лучше работать.

Биг Мак появился в 1968 г. и стоил тогда 45 центов, сейчас он в США стоит 3 доллара 57 центов, Мак Дональдс за сорок лет стал работать в восемь раз лучше? А вот автомобили за Биг Маком не поспели, они стоят всего лишь в четыре раза дороже, чем сорок лет назад. Обывателю кажется, что они благодаря всем новшествам стали совершеннее, потому и подорожали за сорок лет в четыре раза, мне – что они, несмотря на все новшества, в два раза подешевели.

Дефляция являлась признаком прогресса и роста экономики в тех странах, чья валюта основывалась на золотом стандарте: за 16 лет с 1880 г. по 1896 г. в США цены упали на 30%, но при этом реальные доходы выросли чуть ли не вдвое. В 1896 г. на свет появился показатель экономической активности – индекс Доу Джонса, основанный на торгах по акциям 12 ведущих компаний. В первый день, 26 мая, он составлял 40,94, а уже 8 августа поставил до сих пор непобитый рекорд: 28,48, что не помешало и далее процветать американской экономике.

За то десятилетие, когда серебряный доллар изымался из обращения, новые бумажные доллары появлялись только на замену старых, а кредитная мультипликация в условиях дефляции стала невыгодной заемщику, с 1880 г. по 1890 г., валовый национальный продукт США в долларах вырос всего на 24%, зато реальное производство в натуральных показателях выросло более чем в два, производство стали в три с половиной, цинка и угля – в два с половиной раза.

Дефляция привела к тому, что выгодным стали вложения только в реальное производство, а не в его рыночное отражение – акции, что и продемонстрировало первое и самое глубокое за всю историю его существования падение индекса Доу Джонса, приобретение акций стало иметь смысл лишь при первичном их размещении, на глазах исчезал еще один финансовый инструмент и показатель эффективности производства. Хроническую инфляцию сменила хроническая дефляция, – золото и рабочая сила дорожали, а все вокруг дешевело, как и положено плодам технического прогресса.

В 1897 г. на посту президента Стивена Гровера Кливленда сменил Уильям Мак Кинли младший, началась война за колонии с Испанией. Дефляция сменилась умеренной инфляцией, показатели вздохнули свободней, а темпы роста реального производства слегка снизились.


РЫНКОСТРОЕНИЕ      26  27  28